Манит так отраженье мое –
Ни уйти, ни коснуться не смею
Между тенью и бренной землей
Выбор сделан не волей моею.
Не ответит никто на вопрос –
Что хочу, что мне, собственно, надо?
Кто мог знать, что затянет всерьез
Созерцание этого взгляда?
Не догнать,
Не достать,
Ни любить,
Ни прогнать,
Вместе быть навсегда –
Ни за что,
Никогда.
На границе, где свет,
Друг без друга нас нет,
И люблю я тебя
Как себя
Не любя.
Ты – всего лишь мой призрачный миф,
Повторяющий следом движенье.
Но, молебен по мне отслужив,
Пропадает мое отраженье.
И так больно, так пусто, не в лад
Бьется сердце от этой потери,
А в висках – лишь тревожный набат
От безумной в безумие веры.
И разборки с собой
Превращаются в бой
И себя я кляну,
Уходя
В глубину.
Есть один только путь –
Без оглядки нырнуть,
Отраженье разбить,
Разорвав эту нить.
Рядом ты каждый час, каждый миг
Расставание смерти подобно
Я кричу, но истошный мой крик
Растворяется в зеркале водном
Отраженье нельзя обмануть,
От себя защититься мне нечем.
Я, пытаясь тебя оттолкнуть,
Вновь безвольно шагаю навстречу.
И, коснувшись едва,
Я теряю слова,
И расплавленный лед
Тянет,
Манит вперед.
Я прошу – уходи…
Темнота впереди,
Там, за гранью огня
Ни тебя,
Ни меня…
Эовэйн
В позолоченной клетке королевских чертогов -
Бесконечные серые дни.
Мой удел – провожать войска у порога,
И ждать, вернутся ль они.
Проклиная судьбу, что в женское тело
По ошибке мой дух облекла,
Задыхаюсь и знаю – не менее смело
Я бы в бой свое сердце несла.
Перед болью и смертью робею не больше
Любого из наших мужей,
Те больнее, и тем судьба моя горше
Среди кухонных гнутых ножей.
Мне бы меч, мне б коня – чтобы с нечистью биться!
Но, как прежде, ночи пусты,
Дни длинны, вечера не дают мне забыться,
Только звезды глядят с высоты.
Лишь однажды явился – на горе ль, на радость
Блистательный Светлый Король.
Поманил целым миром – а после осталось
Мне проклинать свою роль.
О морях и лесах, о грядущих дорогах
Взглядом пел венценосный изгой.
Но, оставив меня, он с щедростью Бога
Подарил этот мир другой.
Снова давят хоромы… без надежды на счастье
Мой беспросветен удел.
И ночные рыданья сдержать я не властна –
Зачем ты меня проглядел?
Только гордость удержит, не крикнуть заставит,
Не помчать за тобой на коне.
Обернусь я мужчиной, что воином станет
Воевать на твоей стороне.
Мне весь мир без тебя – дикой боли обитель,
Выжжено сердце до тла.
Ты ушел. Жизнь ушла. Теперь только гибель
Подытожит наши дела.
Конь оседлан, меч вынут. Достойно помчится
Дочь королевичей в бой.
Смерть зовет. Тьма грядет. Значит, стыдно не биться,
Даже если не рядом с тобой…
* * *
Ты видел, какая сегодня луна?
Значит, братишка, завтра война.
Над городом черные птицы кричат –
Кто-то был страшный сегодня зачат.
Он – хаос.
Он – тьма.
Он гнездится внутри.
Его не увидишь, смотри не смотри.
В сети ожиданий,
в сплетении снов
Мрак неподвластен магии слов.
Так страшно…
Так холодно…
Тут не споешь.
Овцою мечта лезет под нож,
И давит предчувствие новой беды,
Что тихо крадется,
запутав следы.
В коконе хаоса стынет душа,
А кто-то твердит –
Весна хороша!
Весна не пришла,
и солнце – лишь миф.
В гору булыжник толкает Сизиф.
И камнем раздавлен ошметок любви.
Он заморожен,
он не кровит…
Лишь память настойчиво просит вина…
Знаешь, братишка, -
ведь завтра война.
* * *
Снова рвется конница вскачь,
Солнце встало не с той ноги.
Не ударятся женщины в плач –
На границу пришли враги.
Значит, спать на заре суждено
Лишь в курганах седым королям.
Воин снова точит клинок
И в погоню мчит по полям.
Гордый дух роханских степей
Не смирить, не закрыть на засов.
Мы не так велики теперь,
Но сыны мы своих отцов.
Из-под шлемов сверкают глаза,
Вторя им блистают мечи.
Пусть над степью гремит гроза –
Она станет нам светом в ночи.
И, хоть в ярости наших погонь,
Много храбрых мужей падет,
Но врагов уничтожит огонь,
А воин покой обретет.
* * *
По ночам я тону в твоих волосах,
Твоих пальцев касаюсь, забыв об ошибке,
И, мечтая навеки завязнуть во снах,
По утрам просыпаюсь с улыбкой.
Дни жую, как резину, шепчу: “Никогда…”
Как стираются зубы о страшное слово!
Давят тучи, к щеке пристывает вода,
Мир темнеет безжалостно снова.
Вечера заливаю прозрачным огнем,
Мнится – умер ты, нет тебя, не возродишься…
И, рыданья зажав, забываюсь я сном –
Знаю – снова с улыбкой приснишься…
* * *
Таскать Ахматову по барам
И на стихах ее гадать…
Ведь вот судьба –
чужого дара
Ловить лихую благодать.
Что пережито мной,
то спето
Еще тому сто лет назад.
И как о том, что есть ты где-то,
Могла Ахматова узнать?
