манят меня в хоровод,
все быстрей и быстрей
водоворот нерожденных богов
закружился виденьем.
Еще один шаг,
сквозь туман испарений.
Туда, где алый от крови
цветет,
пахнущий смертью,
стальной невозможный цветок.
Мой голос – клинок
вспорол бездушную плоть.
Убивая,
я чувствую силу,
умирая,
я вышел на новый виток.
Солнечной кровью
заструился по жилам огонь,
огнем
дохнуло движенье.
Я из пепла воскрес
ради жизни,
моя память –
бессмертное пламя.
Над полями в пространстве –
Слепящее солнце –
за нас,
Мы дети
плоть от плоти
блистающих дней.
Идем,
на ладонь
должна лечь рука.
Пойдем,
через миг – слишком поздно,
сейчас,
заклинаю тебя –
пойдем.
На ладони моей
расцветает огонь.
Странный запах –
это свежесть разрытой могилы.
Из многолетнего праха восстав,
письмена прошлой жизни
забыты.
Мои шаги
туда, где смутно белеет
камень-Алатырь –
плита с могилы
Матери-Земли.
Но меня гложет страх
трава
обжигает касанием,
имена
потеряли значенье.
Но другой дороги
нет!
Я руки возложил на алтарь –
моя жертва
богу, которого нет.
В клочья
взорвал тишину
леденеющий вой!
…Иди…
На стол положить
символ духа –
это череп змеи.
Здесь когда-то
была пролита кровь,
теперь лишь добавить
каплю своей…
Довольно!
Жертва принята.
Теперь
я могу появиться на свет.
…Иди…
Следы направленьем
по деревням, объятым пожаром.
Следы – в городе,
гниющем от изобилия жизни.
(Я знаю,
как дойти до звезды,
невообразимо легко,
словно сбросить одежды!)
Надо мной
неистовствует ливень.
Бешеный рай
опустился на землю,
бешеный рай
в обреченных словах,
бешеный рай
факелом пляшет в глазах.
За спиною безмолвно
встает ураган.
12.07.2002
Смотри…
Но я не хочу понимать.
За спиной не закат –
Содом и Гоморра,
два города – заживо
пылают адским огнем.
Ничего не осталось,
больше некого ждать!
Подо мной
разверзается Бездна.
Позади –
все сгорело дотла,
впереди –
ледяные холмы.
Я мог бы вернуться,
жить в озере пепла.
Поминая друзей,
слезой орошать
останки ушедших в забвенье,
отчаянье
заедая печалью.
Нет!
Я заклинаю сам воздух.
Сгустился туман,
два города-призрака
возникли из праха.
Мираж!
Мне смерть не помеха.
Я соединил Зазеркалье
с миром живых.
Я помню
Реалии древних –
«В движении – жизнь!»
Так и есть –
они любят, живя,
умирая, рождая детей.
И у всех на руках
пропала линия жизни.
Иллюзорная грань
отражает исподнее масок
кипящий пар обжигает
лицо сумасшедшего.
Безумие скачет,
безумие плачет,
прыгает, падает,
хочет, не может.
…безумие
хлещет сквозь пальцы.
Я вернулся туда,
откуда пришел.
Помпезность и пафос!
Стеклянный театр исчез
свинцовый дождь
пригибает тени к земле.
Не закат!
Два города-призрака –
Содом и Гоморра
пылают адским огнем.
30.07.2002
Я рисую круги на камнях,
ты мажешь мне пальцы,
я даю тебе руку –
опасность…
Я забыл свое имя –
обычай,
закрепленный годами,
ритуал,
собою объявший века.
Сперва над Лысой горой,
а потом –
во храме с крестом.
…и еще один –
за душой.
Затаившись от глаз,
затянутых пленом,
спрятавшись в тень
до условной поры.
Чтоб потом,
срывая коросту,
окостеневших традиций
(вместо крови – душа!),
в последнем усильи,
надрывая
опустошенное сердце,
без стыда и потерь
подняться в единственный миг
– встречать
беспощадное Солнце.
Без малейших усилий, поправ
многотонные глыбы –
остатки каменных игрищ,
кладбище жизни,
я внимаю
неистребимому зову за грань,
в тысячезвездную ночь –
безначальное море сияющих сил.
Мы – Ничто,
в бесконечности
неугасимого пламени волн.
13.08.2002
В центре комнаты
воспламенилась свеча.
На зов слетаются
призраки дня.
Становимся рядом,
концентрируя взгляды
за потемневшим стеклом.
Я раскрываю окно,
еще минута…
Удар!
Расходилась волна,
земля встала дыбом,
тяжелая мощь
развернула
электрический вал!
Чей-то крик:
– неужели не видишь?
Смотри!!
– Тугая спираль осветила
…последний рассвет.
Золотистые краски
удивительно мягкое солнце.
Напоследок –
без маски.
Удар!
Первый…, пятый…,
девятый
электрический вал!
Сужается грань,
словно фотобумага,
проявилась изнанка миров.
Демонический бал!
Это то,
чего мы хотели,
Все то,
к чему стремились так долго.
Я теряю рассудок,
лед стал огнем.
Я поднимаюсь свечой.
Зазеркалье,
шабаш,
все сметает
электрический вал.
Довольно.
…Но сойти с ума –
это сладко.
Больше нету пределов,
смейся же, плачь,
а только сил не осталось.
27.08.2002
У разбитых часов
ребенок с пустыми глазами
свернулся в клубок,
это время, забытое нами.
Оно устало кричать
о бесполезности слов,
устало,
каждый миг повторять
ценность прoжитых лет.
И сейчас сквозь века
доносится плач,
навстречу бежим,
невзирая на страх.
Время - палач,
мы ползем,
рассыпаясь во прах.
задумчивый страж,
открывает врата,
здесь начало дорог,
пути к перевалу.
Как одежду бросаем
ненужную плоть.
Во мраке
забытье - желанно,
счет потеряли шагам.
Постигаем язык
отвесных вершин,
эхо шепота гор,
музыку
бесконечных дорог.
Занавес брошен к ногам,
во тьме неизбывных ночей засиял
кристалл мирозданья -
средоточие
неисчислимых миров.
В хороводе
сумасшедших сердец -
безумие танца,
имена богов
сливаются в песне.
Вода наступает,
это жизнь дождя.
Дикая радость
вскипает в крови,
крылатое знамя полей,
ликуя встает на дыбы.
Испей из источника воли,
он как губка напитан грозой.
Раскрываются двери,
войди в эту пляску миров.
Еще одним богом,
мечтою огня,
каплею в море.
…Но ты всегда
возвращался домой.
Не меркнут сомнения,
для чего треволненья?
Как могут дороги
вести на порог?
Это сказка для взрослых,
или может -
еще одна боль,
кровавая стежка?
Мечта воплотилась,
встань же с колен,
нам вольно дышать!
Наше солнце - безумно,
оно пребудет в веках.
Слово - наконечник стремления жить,
вонзается в речи людей,
выжигая паутинную нить -
жажду смерти, движение к ней.
Война даже от нас
не прячет глаза,
они от века полны
огня беспощадной звезды.
Взгляни, дай ей одну только нить,
один только взгляд,
и тебе не вернуться назад.
Трижды воспета,
трижды обругана
женщина в белом.
Убивая врагов,
я проклинаю войну.
Неволя словам -
удобная тропка к обрыву,
крики обиды, их надежно глушит
обвал. Стремимся к молчанию,
страшимся забвенье сулящих нам снов.
На перекрестке судеб
в безмолвие шаг.
Нет лишних надежд.
Прощание -
слепо к вражде,
пусть дорога будет легка.
Созидание,
кровью
плавит сердца.
Холод плоти
безyдержных грез
обращается в дым,
просится дальше,
просится выше, так хочет напиться
энергии гроз.
Проблески молний -
дыхание жизни.
Движение в кровь -
мы переходим порог.
Не прoлиты слезы,
неотомщенная боль,
все теперь позади,
за стеною дождей.
Ты слышишь теперь незнакомую речь.
Морозная ночь.
Каждый шаг напоен созиданьем времен.
Пламя ливня
разбудило сознанье.
Ночь сильна,
беспечен огонь.
Энергия воли
держит на привязи кровь.
Свобода близка
но нет… это было бы слишком легко.
Кто во сне,
кто сумеет -
и в яви вспомнит о дне.
Шаг из тени -
просыпается память
рожденья души.
Пасмурно, серо,
новорожденный просит тепла.
Город - подслеповатый портной
небо зашил
сумрачным цветом
ожиданья весны.
Вдох и выдох -
вот и сумерки.
День замирает
в ожиданьи весны.
Посмотри,
как он сетует
на сонную память,
что пока еще слишком слаба,
атаковать эту ночь.
Терпеть ее
скоро будет невмочь.
СОЛНЦЕ
Силой стремлений
сотворили миры.
Нерожденные - вечны,
не зная вины.
Мы живем в середине
сезона снегов
говорят:
это воля богов.
Мы и есть - те самые боги.
Маски брошены,
как консервным ножом
вскрываю лицо,
оно - загорелось свечой.
Я пришел к вам развеять
немоту безлунных ночей.
Я - песня,
я - певец
в кружении ваших очей.
Распахните окно,
настежь - все двери.
Я войду в этот дом
слепящей ясностью дней.
Огонь - слишком близко,
свеча превратилась в пожар.
…Как все просто,
чудовищно и очень легко.
Я гасну,
мое небо горит.
Но в каждом из вас -
душа моя
плавится в пекле.
Зеркальная осень
сделала
невидимой тень,
твоя душа -
невесомая пыль.
Не желая быть вечным,
ты так хочешь жить…
Ты не хочешь в оковы,
твой гений - свобода.
Из глубин поднимаясь,
рукой пробивая поверхность,
мы с тобою звездой
устремляемся ввысь.
Вдыхая дуновение жизни,
взмывая в стихию огня,
выжигаем потребность в опоре.
Теперь видно дальше:
радуга - словно ветра,
сплетенные воедино.
Но память как соль
скрипит на зубах.
Мое отраженье -
в забвеньи.
Неужели и здесь -
золотое бессилие?
Беглецы,
мы живем чудесами.
А там по-прежнему бездна,
гниющая плоть.
В спертой камере
обычного дня,
все так же тесно любить,
все так же душно словам.
Будто мутные стекла -
клубится ядовитая мгла.
Срываемся вниз…
Встань же,
сними свой каменный плащ,
восстанье миров,
твое время пришло,
развернись на крыле,
вдыхая дуновение жизни,
взмывая в стихию огня,
вонзая дыхание в землю.
Ты больше не сможешь
по-прежнему лгать.
Не умея дышать,
ты - больше не человек.
Слышишь ли ты?
Расскажу тебе,
каково,
вдыхать этот запах
сотни лет гниющего праха.
Каково,
дышать этой мразью,
обретшей подобие жизни.
Дышите - советует доктор,
наш батюшка царь,
наш лечащий врач - это ложь.
Это время людей.
Ложь во спасение,
мы небо сожгли,
спасая червей.
Ложь - этот воздух,
ложь - земля, по которой мы ходим.
Бессмертен, пока длится паденье.
Тело просится жить,
но сердце требует смерти.
Жить - еще не прерван полет,
жить - пока земля далеко.
Широко раскрываются
двери безумия.
Кандалы рассыпаются в пыль,
сталь превратилась в стекло,
горизонты свернулись
в тугую спираль.
Настежь окно -
это дом приветствует гостя.
Не имея права пропасть,
в цепи закован,
взамен - тебе дана власть,
ты помазан на царство.
Я - твой брат,
зеркальный близнец.
Скажи мне,
кто первым встретит конец?
Безмятежная доля…
Но нельзя же так вечно,
ты камень роняешь
в спокойную воду.
Тебя накрывает волной.
Заставляя лепить кирпичи,
в фиолетовый цвет
безумие красит мой холст,
безумие шепчет - кричи.
Ответ немыслимо прост - уходи, я отвечу за все.
Мое тело бьется в набат, прощай.
Поверхность зеркал - параллели дорог,
объединенное знамя богов.
На лице застывает оскал.
Посмотри, смешон
человеческий страх.
Протянув себе руку,
мы поймали движенье.
Минута - сметены все пороги,
границы обратились во прах.
Мгновеньем - едины.
